Новости

Родился Николай Алексеевич в Волгоградской области, Котельниковского района, на станции Жутово в мае 1925 года. Когда ему исполнилось 5 лет, в нашей стране проводилась коллективизация и отца, который считался по тогдашним меркам зажиточным, «раскулачили» и вместе с женой и пятью детьми выселили на север.

Семья Донцовых долго добиралась до своего нового места жительства: была и станция Емца, где сами строили землянки, и трудный голодный путь в эшелоне на Архангельск, где в дороге умерла младшая сестренка Николая Алексеевича, и битком набитый людьми пароход на остров Жижгин. «…Жижгин - маленький остров, всего семь километров вокруг, можно за час обойти. Но людей много слишком, а домов никаких на острове нет». Отвезли семью Донцовых за семь километров на материк. В памяти у Николая Алексеевича осталась маленькая срубленная избушка, там, через несколько лет вырастет поселок Кега.

«…Всех, и взрослых и детей, отправили рубить лес на постройку жилищ. Сделали первый барак, стали селить людей - в итоге поселок из десяти бараков построили. Школу открыли из четырех классов, а для взрослого населения проводили специальные ликбезы, все же практически старики и старушки безграмотными были, а учитель был тоже из переселенцев, немец. Кстати, в поселке этом жили тогда и немцы, и киргизы, и татары, и молдаване, и белорусы, и украинцы, и русские, но жили очень дружно, без драк, воровства или каких-то других неприятностей. Комендант был архангельский из ОГПУ, и под его руководством стали принудительно вырубать лес, делать поля. В итоге 30 гектаров полей разработали, все пеньки до одного выкорчевали - создали колхоз, при нем школу- семилетку открыли. А ведь тогда ребята, которые семь классов заканчивали, грамотеями считались, умными».

Жизнь была тяжелая. Отец Николая Алексеевича умер в 1936 году от простуды, его отправили работать на лесопилку, там он и заболел. Мать осталась одна, причем и она была уже не очень здорова.

Когда началась война, всех мужчин из поселка забрали, остались одни дети, да старики. Николаю Алексеевичу 17 лет было, уже работал, ездил за 20 километров на лошади за сеном в колхоз.

В ноябре 1942 года, Донцову пришла повестка: нужно явиться на призывной пункт. Но оттуда Николая Алексеевича вернули обратно - не прошёл комиссию: ростом был 149 сантиметров – один сантиметр не дотягивал. Сказали: «Иди, подрасти ещё на один сантиметр, чтоб было больше». В январе 1943 года снова пришла повестка: «кружка, ложка чтоб была».

12 января Николай Алексеевич стал солдатом. Сначала попал в запасной полк под Саратов, потом перекинули под Москву во Внуково. Там новобранцев можно было уже считать настоящими солдатами. До этого не видели они настоящего оружия, была только учебная винтовка с просверленным стволом. Еще учились стрелять на деревянных, как у детей, ружьишках.

Во Внуково формировалась 7 Гвардейская воздушно-десантная бригада, солдат разбирали «покупатели» - офицеры ходили и набирали. Туда попали архангельские, мезенские, вологодские ребята 1925 года рождения. «Покупатели» никак их брать не хотели: рост самый маленький. Наконец, подошёл старший лейтенант и спросил с усмешкой:

- Ну, соколики, куда хотите? В сапёры хотите?

А они отощавшие, от Саратова на сухом пайке неделю жили.

- Да ради Бога, куда-нибудь берите! Надо – так берите.

«…забрали нас, и там уже еда стала отличная, по первой норме: котелок супа на двоих, пол - котелка каши, колбаса, даже 50 грамм спирта в день, как десантникам, выдавали».

Почти год молодой сапер постигал непростую военную науку и в начале 1944 года бригаду перебросили в Ростов, оттуда в Баттайск.

«Тревога! Погрузка!» - на этот раз в Батайск. Объявили: в 5 часов посадка по самолётам. До того они проходили подготовку, учили прыгать только с «гондолы» (большие дирижабли, удерживаемые тросами с земли). В них помещалось 4 человека и инструктор - «вышибала»: кто боится – тому под колени ноги подворачивали и выталкивали – прыжки были принудительные. У всех были самораскрывающиеся парашюты, когда чека из него автоматически выдергивалась на высоте 400 метров. Каждый выполнил по пять прыжков (у Николая Алексеевича до сих пор хранится удостоверение).

В 5 часов в Батайске они прибыли на аэродром, по 18 человек разместили в самолётах, раздали парашюты (на тренировках у всех был ещё один запасной парашют, а на фронт его давали только офицерам). Также в самолёте было по 2 больших мешка с оружием, запасом еды.

Попрощались друг с другом, договорились, что кто живой останется, семьям остальных напишет. Двери закрыли, 15-20 минут двигатели проработали вхолостую. Потом ребята услышали, что по всему аэродрому самолеты затихают. Тут двери открывают, их выводят и снова по землянкам, где они жили, разводят. «Что, почему?» недоумевали все. Оказалось, что кто-то сообщил фашистам о высадке, и те готовились расстрелять самолеты еще в воздухе. Но измена открылась, и все остались живы. Обрадовались, конечно: обнимались, «ура» кричали.

Из Батайска бригаду вернули снова во Внуково, а оттуда сразу в Беларуссию, под Бобруйск, в городок Старые Дороги. Немцев оттуда только выгнали, и саперы разминировали освобожденные территории. Но и здесь они были недолго, примерно за неделю работу всю сделали и отправились на фронт. Сначала ехали в машинах, а последние двести километров шли пешком.

Как увидели их, молодых и здоровых, свои воины, - израненные все, ветераны, так и заплакали прямо со счастья: «Не ожидали мы уже подкрепления-то увидеть». А через 20-30 метров уже немцы лежат, такие же уставшие от войны, как и наши.

Пару дней ничего особенного не происходило, новобранцы знакомились с обстановкой. И тут два часа артиллерийского обстрела смешали небо с землей. А перед этим как раз они участок свой с минными полями ночью обрабатывали. Немцы тоже на посту, из пулеметов стреляют, ракеты над головой пролетают. Мины там были необычные, в ящиках по 10 килограмм. Был Николай Алексеевич тогда командиром отделения, ефрейтором, и поэтому полз по полю первый, а за ним по бокам два солдата. Метод такой: ползешь медленно-медленно, ведь сапер, как известно, только один раз ошибается, перед собой все пространство таким металлическим прутом сантиметров 60-70 (его «дротиком» или «шомполом» называли) обшариваешь. Тщательно осматриваешь, чтобы, не дай бог, проводок какой вбок от мины не отходил, или еще что-то такое.

Сделали саперы все удачно, по этому проходу танки пошли. Другие ребята с противопехотными минами работали, им пакость сделали - «стеклянные» мины. Многие серьезнейшие ранения получили.

После этого они в Венгрию пошли, за Будапештом расположились. Саперы работали ночью, а днем обычно спали, сил набирались. И вот однажды мартовским днем они так легли на солнышке, отдыхают. И вдруг началась вражеская бомбардировка: сбрасывали они большие такие мины в ящиках, когда они разрывались, казалось, что это обстрел из миномета. Тут их и накрыло, побежали все в бункер, Николай Алексеевич где-то четвертым сверху был, все друг на друга навалились. Бомба попала прямо на них пятерых, которые сверху были. В госпиталь за 4-5 километра их на лошадях повезли, двое по дороге умерли. В госпитале друг скончался, Леша Вологодский, стонал сначала, а потом скончался.

Николая Алексеевича ранило в правую ногу, и низ спины изрешетило, долго потом по весне из него те осколки выпадали буквально, маленькие такие. Операции ему никакой не делали, просто отлежался и вновь на фронт отправили, 2-ой Украинский. Попал он не в свою старую часть, в другую, но тоже в саперный батальон, командиром был гвардии- майор Лисянский.

Поехали они дальше по Европе: Венгрия, Чехословакия, Австрия. Немцы уже слабо сопротивлялись, даже снарядов у них частенько не хватало: противотанковыми болванками без начинки стреляли.

Вспоминается часто Николаю Алексеевичу история занимательная. Однажды в штаб пришло задание, а ребята все ушли начальнику блиндаж копать. Ну, он и спрашивает: «Донцов, ты умеешь на лошади ездить?» «Конечно, - говорит, - товарищ капитан, как не уметь, из колхоза я». Дает ему пакет и приказывает начальнику батальона отвезти. Догадался Николай Алексеевич, что весть то радостная, буквально полетел на лошади.

Командир батальона видит, что он едет на коне. «Что такое, что такое?» - спрашивает. «Донесение, товарищ майор», - отвечает. Вскрывает он пакет и подчиненным: «Кончать работу, война кончилась!» И «ура» как понеслось, все обрадовались, конечно, а в лесу женские голоса до утра не смолкали.

А потом был парад в Братиславе, сам Малиновский присутствовал. Всю Европу обратно пешком стали проходить: часть Германии, Австрия, Чехословакия, Венгрия. В городах и селах солдат забрасывали цветами. Пришли в Румынию, там их посадили в поезд, думали, что все уже, на Родину едут. Ан нет, в пути оказалось, что на Дальний Восток везут. Неприятно было, как будто из одного огня, да в другое пекло.

300 километров не довезли до Иркутска, высадили в Канске, что за Красноярском. Сказали, что с японцами война кончилась, так что они там не нужны. Побыли в Канске немного, потом в Красноярске, а потом их в Барнаул перекинули. Тут Николая Алексеевича к командиру дивизии ординарцем назначили, а как тот комиссовался, так его в секретную часть направили. Корреспонденцию носил туда-сюда, бумажки разные писал, и в 1948 году демобилизовался.

После войны Николай Алексеевич приехал назад в свой поселок, в Кегу. Еще была жива мать; жил, хотя и был ранен, один старший брат, а другой брат был убит. Так как специальности у Николая Алексеевича не было, начал он свой трудовой путь с ученика моториста. Потом окончил курсы механиков, некоторое время проработал механиком на корабле, после главным механиком на заводе.

Около 18 лет, Николай Алексеевич проработал на маяках. «…работа хорошая, оклад небольшой, зато своя дизельная, несколько людей в подчинении. На Жижгине прекрасный маяк был, со множеством самых разнообразных механизмов».

Ну а потом захотелось с семьей пожить, и Николай Алексеевич перебрался на Соловки, с 1975 стал работать начальником Соловецкого маяка на Секирной горе.

На пенсии Николай Алексеевич тоже работал понемножку, чтобы не мешать никому, не занимать хороших мест, то сторожем, то береговым матросом. Вот так жизнь и прошла, стаж большой накопил, пенсию получает. Да и семья большая – 5 детей, внуки, правнуки….

Большую жизнь прожил Николай Алексеевич. За работу на маяках дали трёхкомнатную квартиру в Архангельске, тогда существовал такой закон. Но свыкся Николай Алексеевич с жизнью на острове и не хочет переезжать в большой город. Любит Николай Алексеевич остров - здесь лучше, раздолье: зимой на рыбалку на озера, там и мелкие окушки, и другая рыбка - интересно!

Все меньше остается среди нас воинов-ветеранов той войны, но пока мы помним о них, они живут в наших сердцах!

Регистрация участников на озере Питьевое состоится в 10 часов. Лов рыбы разрешается только на озере Питьевое на зимние удочки с использованием мормышки, крючка, блесны и т.п. Замер улова по предъявлению жюри состоится на берегу Питьевое в 14 часов.

Номинации:

• Самая крупная пойманная рыба
• Самый большой улов по весу
• Самый крупный улов по количеству пойманной рыбы
• Самая мелкая пойманная рыба
• Самый разнообразный улов
• Самый юный рыболов
• Самый пожилой рыболов
• Самая рыболовная семья

Также в программе Чемпионата:

Впервые состоится конкурс «Самая вкусная уха по-соловецки» (по ранее поданным заявкам). Также пройдёт конкурс «Рыболовное мастерство» в два этапа – для мужчин и женщин. По традиции – совместный рыбацкий обед и беспроигрышная лотерея.

Ждём всех соловчан  и гостей острова на Чемпионате по подлёдной рыбной ловле 6 марта на озере Питьевое!

Обжиг глины и изготовление глиняных сосудов известны на Севере уже в неополитическую эпоху. В X-XII веках среди занятий едва сложившейся этнической общности – поморов – появляется гончарный круг, в XVI-XIX веках складывается несколько центров гончарного ремесла в Архангельском Поморье (среди них – Вонгуда Онежского уезда).
До конца XVIII века монастырские гончары не имели специального помещения, оно выстроено в 1799 году на берегу Святого озера, у места впадения в озеро Филипповского ручья. Завод изготовлял из местной глины кружки, миски, тарелки, горшки. Последних во второй половине XIX века было особенно много, и завод иногда называли «горчешной мастерской». В 1885 году, по данным П. Федорова, «горшечников» работало постоянно 4 человека, летом в изготовлении посуды участвовали и «даровые богомольцы». Завод имел складское здание («сарай завода глиняной посуды»), которое сохранилось до наших дней.
Точных сведений о перестройках нет, но имеются основания полагать, что ремонт и переделка зданий проводилась на рубеже XIX-XX веков: в 1930 году в журнале «Соловецкие острова» упоминалось: «Завод существует 30 лет». Возможно, дата исчисляется от наиболее капитальной из перестроек. Завод помещается в «маленьком одноэтажном здании, напоминающем скорее крестьянскую хату, чем промышленное заведение», выпускал керамические (лучше и дешевле фарфоровых) изоляторы, ролики, розетки.
Сведений о последующей работе гончарного завода нет. В Соловецком музее-заповеднике имеются вещи, изготовленные на предприятии в 1930-х годах.

Причина – продолжительная морозная и ветреная погода, установившаяся на Соловках.

Однако, перенос одного из главных зимних событий – не повод для уныния. Раскроем один из секретов готовящегося спортивно-экологического праздника!

Впервые в этом году в рамках Чемпионата Соловецких островов по подлёдной рыбной ловле пройдёт конкурс «Самая вкусная уха по-соловецки». К участию приглашаются команды-артели от 3 до 8 человек. Участниками могут быть все желающие: организации, любители рыбалки, семьи.

Чтобы принять участие в конкурсе «Самая вкусная уха по-соловецки», необходимо подать отдельную заявку организаторам за три дня до проведения чемпионата на адрес электронной почты kultmass@solovky.ru или по телефону +7 (921) 290-07-72.

Задачи конкурса:

Команде необходимо приготовить уху на костре из любой рыбы. Конкурсное блюдо должно быть готово к 13.30.

Условия конкурса:

Организаторы обеспечивают участников столами, местом для кострища, одноразовой посудой, салфетками.

Оценивание конкурса:

Оценивает конкурсные блюда и выявляет победителей Жюри чемпионата. Также в данном конкурсе может быть установлен приз зрительских симпатий.

Критерии оценки приготовленного блюда:

• лучшие вкусовые качества;
• оригинальный рецепт;
• необычная подача и оформление.

И помните: «Рыбалка может быть неудачной, но уха должна получиться всегда»!

Подробнее об условиях участия, конкурсных номинациях Островного чемпионата по подлёдной рыбной ловле 2021 года будет опубликовано