Публикуем развернутое интервью с Александром Яковлевичем Мартыновым, автором книги «Домонастырские древности Соловецкого архипелага. VI тыс. до н.э. – XV век», кандидатом исторических наук, заместителем директора Соловецкого музея-заповедника по научной работе.
- Александр Яковлевич, вы возглавляете Соловецкую («первобытную») археологическую экспедицию, одним из результатов работы которой и стала Ваша новая книга. Расскажите, пожалуйста, немного об истории экспедиции, о ее целях и задачах.
- Если немного, то лучше только об истории названия и основных результатах. В 1978 г. по рекомендации своего учителя – археолога А.А. Куратова я переехал жить и работать на Соловки, а в отчетах о разведках по Летнему берегу Белого моря 1979 г. и на Анзерском острове 1980 г. уже была обозначена «экспедиция Соловецкого музея-заповедника». Работы 1981-1984 гг. выполнялись «Соловецким отрядом Архангельской археологической экспедиции», которой продолжал руководить А.А. Куратов, или отрядом комплексной Кенозерской экспедиции (1982 г.) под общим руководством Г.Н. Колпачникова. Это потому, что работал во время отпусков и добирал полевой материал для кандидатской диссертации на материке – в основном на берегах рек Северодвинского бассейна. Начиная с 1985 г. и по 2019 г. в названиях отчетов о работах на Соловках, других островах Белого моря и на материке стоит «археологическая экспедиция Соловецкого музея-заповедника». Слово «первобытная» появилась в названии с 2012 г. только в публикациях и только для того, чтобы читатели не путали две «соловецкие» экспедиции: «средневековую» - В.А. Бурова и нашу.
Цель (по крайней мере, с 1984 г.) была одна – составить представление о домонастырском прошлом архипелага и написать об этом книгу, а основная задача – собрать для этого источники, т.е. достаточный полевой материал. А в процессе полевых работ практически каждый сезон ставились или появлялись очередные локальные задачи. Популяризация как еще одна цель, появилась позже, когда стало понятно, что о действительном древнем прошлом архипелага читатели «соловецких» книг практически ничего не знают.
О результатах судите сами. Экспедицией открыто и исследовано на архипелаге 60 древних стоянок и местонахождений, на них зафиксировано не менее 40000 кв. м и раскопано 2200 кв. м культурного слоя. Вся информация находится в 32 полевых отчета (они в архивах Института археологии РАН и Соловецкого музея-заповедника), более 36000 предметов древности хранятся в фондах музея. С 2014 г. работает стационарная выставка «Археологические памятники Соловков: опыт полевых и экспериментальных исследований», которая, судя по Книге отзывов, впервые впервые знакомит многих посетителей с самым ранним и продолжительным периодом в истории архипелага. Опубликовано восемь книг об археологии Соловков (монографии, каталоги, научно-популярные и документально-художественные издания), а также десятки статей в научных сборниках и материалов в СМИ.
- Судя по выходу книг и появлению постоянной экспозиции, цели достигнуты?
- Скажу так. Представление о древностях Соловков с 6-го тыс. до н.э. и до основания Соловецкого монастыря сложилось, книги написаны и изданы. Но шанс получить полное представление об истории домонастырского освоения архипелага появится лишь тогда, когда будущие поколения археологов раскопают, по крайней мере, еще 20000 кв. м выявленного культурного слоя стоянок. Если учитывать наш опыт раскопок, на это уйдет не менее 100 лет. Мне же надо было из-за преклонного возраста ставить ту точку, до которой дотянулся, чтобы успеть сделать другую важную работу – добрать полевой материал и дописать с соавторами книгу о Соловецком гарнизоне в 1940-1947 гг.
Что касается популяризации достоверных сведений о древних Соловках, то сколько книг ни издавай, при наших тиражах (от 100 до 500 экз.) они еще долго не смогут переломить устоявшееся массовое представление о том, что на архипелаге есть только каменные лабиринты. Таким образом, мной задача популяризации выполнена, а цель, надеюсь, будет достигнута кем-то другим в будущем. В этом деле нужны газеты и телевидение, но они пока не горят желанием передавать читателям то, что мы узнали об освоении архипелага в древности. Ничего, кроме лабиринтов в истории древних Соловков их, похоже, по-прежнему не интересует.
- Древнейшее прошлое Соловецкое архипелага – самый протяжённый период в истории островов и составляет неотъемлемую часть в общей соловецкой летописи. Почему, на Ваш взгляд, важно изучать древности Соловков?
- Очень просто – для того, чтобы не складывалось совсем уж ошибочного, ненаучного представления об истории Соловков, которую, судя по разнобою в датировках и текстах в современных публикациях, давно напечатанных «Историях», проектах реставрации, «научных справках» и иной документации их авторы начинают с 3-го тыс. до н.э. (дата из моего отчета 1987 г.!?) и до 16 века (?). В действительности, все началось, как минимум, на 3 тысячелетия раньше самой ранней из этих дат, и все было гораздо более интересным, чем представляется «авторам» таких датировок.
- Расскажите, пожалуйста, кто участвовал с Вами в полевых работах?
- Спасибо за хороший вопрос! В общей сложности в отрядах Соловецкой археологической экспедиции в 1979-2019 гг. работало более 700 человек. Это мои родные и друзья, ученики Соловецкой средней школы 1980-х гг., сотрудники Соловецкого музея-заповедника, студенты и выпускники АГПИ-ПГПУ-ПМПУ-ПГУ-САФУ имени М.В. Ломоносова, Мурманского педагогического университета, Санкт-Петербургского государственного университета, НИИ культурного и природного наследия, Института археологии и Института истории материальной культуры РАН, Национального музея Карелии, волонтеры ВООПиК, моряки с Анзерского (Колгуевского) маяка, учащиеся лицея № 1514 (руководитель – В.В. Глебкин) и школы № 1159 (У.А. и А.Б. Фортинские) г. Москвы, ребята и девчата из нескольких школ Устьянского района, сотрудники Устьянского краеведческого музея, команда А. Галушина из Северодвинска и др. Среди них были профессора ЛГУ-СПбГУ (А.Д. Столяр) и Института космических исследований (Ю.И. Гальперин), второй режиссер Ленинградского театра им. В.Ф. Комисаржевской (В.С. Суслов), фотографы (Ю.А. Бродский, П.И. Иванов), орнитологи (А.Е. Черенков), археологи (А.Е. Беличенко, Е.Г. Дэвлет, Р.А. Нигматуллин, Н.С. Потуткин, М.М. Шахнович), люди других интересных профессий. Все они перечислены в списке членов Соловецкой археологической экспедиции, опубликованном в книге «Записки провинциального археолога» (Архангельск, 2021. С. 472-476). О многих из них рассказано на страницах этой документально-художественной книги. Всем им я бесконечно благодарен!
- В книге Вы подробно описываете памятники материальной культуры разных исторических периодов. Какие самые необычные /интересные/ выдающиеся находки случались во время Ваших полевых работ?
- Из поколения в поколение археологи повторяют, что для них важны сам раскапываемый памятник и всё, что найдено в его культурном слое. Это утверждение не требует доказательств, так мы все думаем. При этом у каждого из нас, конечно, есть то, что доставило наиболее запомнившуюся «полевую» радость. У меня это древнейшая на островах Белого моря пила (стоянка Муксалма-12, поздний мезолит) и оселок (Муксалма-6, неолит) из сланца, янтарная пуговица (Соловецкая-13, энеолит), изящный «сверлёный (предположительно ритуальный) топор» (Муксалма-1, Бронзовый век), кремневая фигурка человека (Косицына-2 на Кенозере, Бронзовый век), ну и, конечно, керамика: «льяловская», «асбестовая», «турбинская», «ананьинская» (куда же без неё!) …
- Отдельная глава книги посвящена каменным лабиринтам и «святилищам» Соловецких островов. Данные памятники до сих пор вызывают неподдельный интерес многочисленных гостей архипелага. Является ли эта тема столь же востребованной и перспективной в современной археологии?
- Мне кажется, тема «Лабиринты и «святилища» Соловков» будет предметом обсуждений и споров еще очень долго. Она востребована, но, к сожалению, малоперспективна, по крайней мере, в обозримом будущем. Пока новую полевую информацию могли бы дать стационарные раскопки лабиринтов и каменных насыпей, располагающихся рядом с тремя «вавилонами» на Б. Заяцком и Анзерском островах, но они давно (лабиринтов – в течение всего времени их официальных исследований, насыпей - с середины 1990-х гг.) и вполне обоснованно запрещены. К тому же раскопки насыпей дают право говорить только о них, а доказать связь всех их с лабиринтами невозможно. Опробованы иные методы изучения, но точных ответов на вопросы о датировках, авторстве и назначении лабиринтов они не дали. Все, что мы с А.А. Куратовым смогли узнать и понять о «святилищах» в процессе раскопок в общей сложности 25 насыпей и изучения полученных при этом артефактов, изложено в монографии, наши соображения насчет этих проблем – там же. Со временем в гипотезу Анатолия Александровича о соловецких «святилищах» пришлось внести ряд поправок, которые «продиктовал» новый археологический материал.
К сожалению, нужно честно признаться, что, как и 100 лет назад, исследователям приходится о многом говорить и писать только на гипотетическом уровне. Предполагаемое за действительное о лабиринтах выдают в своих публикациях только те «независимые исследователи», кто никогда не участвовал в раскопках, не знает археологического материала и не несет никакой научной ответственности за свои «концепции» и выводы.
- Какие основные проблемы первобытной археологии Соловецкого архипелага Вы выделяете? Над чем предстоит работать последующим исследователям?
- Археология Соловецкого архипелага состоит из 5 хронологических составляющих: первобытной (скорее всего, с VII тыс. до н.э. и по V век н.э.), средневековой «домонастырской» (VI-XIV вв.), монастырской (XV – начало XX в.), лагерной (1920-1939 гг.) и «военной» (пока 1941-1942 гг.). Все понятия, кроме «военной археологии» давно утвердились в научной документации и публикациях, последний термин постепенно входит в обиход (издается регулярный журнал «Военная археология», на некоторых семинарах и конференциях по археологии звучат доклады об исследованиях оборонительных сооружений 1941-1945 гг. и т. д.).
Проблемы есть в каждой составляющей. Наиболее сложными остаются все те же вопросы датировки, территориально-культурной принадлежности и назначения островных лабиринтов. Нет общего понимания исследователей лабиринтов важности вопроса методологии их изучения (тут сразу несколько вопросов, которые нужно осмысливать и обсуждать). Требуется конкретизация датировок тех первобытных стоянок, на которые мне не удалось получить радиоуглеродных дат. Новые раскопанные площади стоянок должны дополнить наше представление о материальной культуре первобытных «островитян». Непонятно, существовало ли на архипелаге хотя бы одно поселение в период домонастырского Средневековья или мы уже нашли все, что сохранилось от этого времени (погребение, предположительно остатки клада)? Реставрационный процесс каждый год «подбрасывает» свои вопросы монастырской и лагерной археологии, которыми занимаются сотрудники Институт археологии РАН. Наконец, нам с одним из соавторов будущей книги и полевым товарищем последних лет Л.И. Проурзиным нужно найти и обследовать еще около 300 оборонительных сооружений Соловецкого гарнизона 1941-1942 гг., чтобы ответить на ряд локальных вопросов, связанных с историей создания Соловецким гарнизоном семи рубежей обороны, а это – новые сотни километров по «пересечённой местности». Как показал последний полевой сезон, для меня это тоже проблема.
- Извините за, возможно, «неудобный» или некорректный вопрос: были ли в Ваших исследованиях и публикациях ошибки?
- Это нормальный вопрос. Конечно, были, а некоторые давние тексты я бы сейчас не стал публиковать. Думаю, что в археологии не было и нет никого, кто бы хоть раз в чем-то не ошибся. Слишком «молчаливы» археологические источники, в особенности, такие как лабиринты, не всегда точна методика, да и проблем в организации и проведении полевых работ хватает у каждого археолога. Важно другое – найти в себе силы признаться в ошибках и, по возможности, их исправить. В паре статей и монографии 2010 г. я написал о своих прошлых ошибках и заблуждениях. Некоторые из них заметили коллеги. Благодаря долгому «сидению» на Соловках многое удалось исправить в этой книге. Вообще-то это вопрос научной совести: она либо есть, либо с ней есть проблемы.
- Каким Вы видите своего читателя? На какую аудиторию рассчитана книга? Будет ли она востребована только среди специалистов? Или неподготовленный читатель также сможет найти в ней что-то интересное для себя?
- Мечтаю о читателе, интересующемся действительной древней историей Соловецкого архипелага, всеми домонастырскими древностями, а не одними каменными лабиринтами. Дело ведь в том, что ответы на два десятка вопросов о первобытном освоении архипелага, которые давно сформулированы, дают не лабиринты, а островные стоянки и все то, что мы находим в их культурном слое (его консистенция, кострища, «места мастера», керамика, изделия из разных пород камня и пр.). Так что главное в книге – описание первобытных стоянок, результатов их раскопок, археологического материала, полученного в процессе стационарных исследований этих памятников. Если я где-то ошибаюсь в их интерпретации, коллеги, занимающиеся материковой археологией Северо-Запада, поправят. Что касается лабиринтов и «святилищ», то писать о них я был должен хотя бы потому, что только мы с А.А. Куратовым раскапывали каменные насыпи - предполагаемые элементы «культово-погребальных комплексов». Кроме того, это был шанс признаться в ошибочности некоторых предположений и выводов, которыми я грешил «по молодости».
Кем и насколько книга будет востребована, не знаю, увидим в ближайшие годы. Она написана в расчете на специалистов-археологов, преподавателей и студентов исторических факультетов университетов, читателей с историческим образованием. Для неподготовленного читателя монография, боюсь, будет сложна. Хотя, как знать? Я не раз встречал на экскурсиях людей, далеких от археологии, но удивительно ясно представляющих себе наше древнее прошлое. И есть маленькая надежда на то, что пытливый ум юного студента или выпускника истфила или истфака (извините, я «по старинке») какого-нибудь северного вуза позволит ему преодолеть все препятствия и продолжить изучение домонастырской культуры Соловецкого архипелага.